К осознанности через романтическую любовь

Романтическая любовь — мощный механизм психической трансформации. Она пробуждает в нас архетипические силы, сталкивает с теневыми аспектами и учит отличать иллюзию от реальности. Если говорить мемами – “больно, дорого, навсегда”. Существует книга, автор которой досконально разобрал психологию романтической любви и сформулировал ответы на вопрос почему современный человек западной культуры вынужден проходить через любовные страсти, как через чистилище. 

За книгу “МЫ. Глубинные аспекты романтической любви” я схватилась когда-то на пике болезненного расставания, пребывая в полном эмоциональном раздрае, и она в тот момент заменила мне психотерапевта. Книга попалась случайно, но здесь юнгианцы наверняка вспомнят про синхронистичность. 

В ней, описывая мифологические и архетипические корни романтических чувств, знаменитый юнгианский психоаналитик Роберт Алекс Джонсон не просто исследует любовь, он ищет в любви путь к целостности личности и способ познания себя. 

Как истинный юнгианец, Роберт Джонсон рассматривает влюбленность не только как личный опыт, но и явление с глубокими архетипическими и историческими корнями. Он видит ее как современную форму мистического переживания, заменившую религиозные поиски средневекового человека. 

Помимо этого, любовь, которую мы называем «настоящей», в действительности может быть проекцией внутренних архетипов, анимы и анимуса. Понимание этого позволяет нам не застревать в зависимости от отношений, а использовать их для личностного роста.

Джонсон пишет о том зачем человеку романтическая любовь, а это тот вопрос, которым невольно задаешься в День святого Валентина, среди концептуальной мишуры и мифов, сопровождающих праздник.

Любовь, какой мы ее знаем сегодня, не существовала всегда. В античности страсть считалась скорее опасной силой, ведущей к разрушению. В Средние века браки заключались по расчету, а чувства в них играли второстепенную роль.

Однако в XII веке в Европе появляется феномен куртуазной любви. В рыцарской культуре женщина становится объектом преклонения, похожим на религиозный идеал. Мужчина служит даме, совершает подвиги во имя ее благосклонности, но физическая близость при этом не является обязательной.

Джонсон указывает, что такой культ любви развился под влиянием христианского мистицизма и почитания Девы Марии. Западный человек, потерявший контакт с живым переживанием божественного, начал искать сакральное в отношениях между мужчиной и женщиной.

Влюбленность приобрела квазирелигиозный характер:

• идеализация партнера,
• вера в исцеляющую силу любви,
• стремление к слиянию,
• жертвенность ради объекта обожания.

Эта модель продолжает существовать и в современном сознании. Мы ищем в партнере спасение, смысл, трансцендентность, но неизбежно сталкиваемся с разочарованием, когда проекции рушатся.

Ярким примером такого механизма является легенда о Тристане и Изольде, которую Джонсон подробно разбирает.

Тристан — рыцарь, который должен жениться на Изольде ради выполнения долга. Однако по случайности они вместе выпивают магический любовный напиток, который пробуждает в них непреодолимую страсть. Их любовь становится фатальной, всепоглощающей, но несущей только страдания.

Джонсон интерпретирует это как миф о неконтролируемой силе романтической любви, которая не является выбором, а напоминает зачарованность, одержимость, зависимость. Любовный напиток — это символ проекции анимы и анимуса, которые создают иллюзию, будто партнер является единственным источником счастья и смысла.

Как только магия проходит (а в реальной жизни это происходит неизбежно), человек остается наедине с реальным партнером, который уже не кажется идеальным. Для многих это момент разрыва, но для тех, кто готов работать над собой, — возможность трансформации.

Юнгианская психология объясняет романтическую любовь как проекцию бессознательных аспектов личности на другого человека.

• Мужчина, который видит в женщине музу, спасительницу, источник вдохновения, на самом деле сталкивается со своей анимой — внутренней женской энергией, которую он не осознает в себе.
• Женщина, которая воспринимает мужчину как героя, учителя, сверхсущество, проецирует на него анимуса — свою неосознанную мужскую часть.

Когда проекция рушится, наступает кризис. Человек чувствует, что его обманули или предали, хотя на самом деле он сам приписал партнеру качества, которых в нем не было.

Джонсон предлагает не разочаровываться в любви, а использовать этот момент как возможность для интеграции:

1. Понять, что любовь — это зеркало. Партнер отражает то, что уже есть в нас, но остается неосознанным.
2. Перестать искать идеал вовне. Вместо того чтобы надеяться, что другой человек сделает нас целостными, важно найти аниму или анимуса в себе.
3. Построить зрелые отношения. Когда проекции сняты, остается возможность для подлинного общения — без иллюзий, но с уважением и осознанием реальности.

Романтическая любовь, какой ее понимает западный человек, — это не просто личное переживание, а психологический процесс с глубинными корнями. Она несет в себе иллюзию, магию, зависимость, но одновременно дает шанс для роста и самопознания.

Когда клиент пришел к психологу с болью, связанной с любовными отношениями, важно помочь ему осознать свои проекции и увидеть в любви не средство для спасения, а возможность обрести себя. Дать человеку понимание, что для того, чтобы найти подходящего партнера и избежать разочарования, надо прежде всего найти самого себя.