Призрак прошлого в Tinder

Кирилл подключается вовремя. Камера стоит низко, так что я смотрю на него немного снизу. Он этого либо не замечает, либо так привычнее. Возможно, привык доминировать в разговорах и сейчас неосознанно компенсирует новую для себя позицию — позицию человека, которому нужна помощь.

На заднем фоне минималистичная квартира: серые стены, пара постеров, кожаный диван. Все идеально подобрано. Здесь не чувствуется жизни, но чувствуется стиль. Такие квартиры выглядят отлично на фото и пугающе пустыми в реальности.

Он дергает ворот рубашки, почесывает шею, перебирает пальцами край стола. Выглядит так, будто пытается стряхнуть с себя что-то невидимое, но липкое.

— Мне нужна помощь, — говорит он быстро, без лишних эмоций.

Интонация усталая. Ни трагедии, ни надрыва. Скорее, раздражение. На себя, на ситуацию, на то, что приходится вот так сидеть перед незнакомым человеком в Zoom и объяснять, почему его жизнь не складывается.

Я киваю, показывая, что слушаю.

Он не сразу начинает. Думает, как сформулировать проблему. Люди редко говорят сразу "Я страдаю". Чаще они приходят с чем-то вроде "Меня это бесит", "Почему я не могу уже двигаться дальше?" или "Что со мной не так?".

— Я застрял. В прошлом, — добавляет он, с нажимом на последнее слово.

Отчетливо раздражен. Будто сам себя ругает за это.

Его история звучит типично: отношения длились пять лет, все шло к свадьбе, а потом девушка ушла. Без измен, скандалов и драм. Просто однажды сказала: "Я больше не люблю", собрала вещи за день и исчезла из его жизни.

Это не первый клиент с подобным сценарием. Но у каждого свой оттенок боли. Одни впадают в отчаяние. Другие — как Кирилл — злятся. На нее, на себя, на то, что это вообще случилось. На то, что он все еще не может двигаться дальше.

Типичная цепочка. Сперва — запой, потом работа, потом случайный секс. Попытка забить пустоту быстрыми решениями. Потом — осознание, что ничего из этого не помогает, и, наконец, решение "строить серьезные отношения".

Но они не строятся.

Кирилл старается. Он идет на свидания, знакомится, общается. Но каждая новая женщина оказывается "не той". Голос раздражает. Смех какой-то странный. Руки не так двигаются. Я замечаю важную деталь: он не говорит "мне не нравится" — он говорит "не так". Будто есть некий идеал, под который все должно подходить.

И этот идеал — Лена. Вернее, не сама Лена, а ее образ. Отфильтрованный, зафиксированный в голове, как эталон, по которому он теперь сравнивает всех.

Он вспоминает ее недостатки, но даже они в памяти кажутся "правильными". Не настоящими, не раздражающими, а какими-то особенными, уникальными.

Вот в чем проблема. Он не ищет новую женщину. Он ищет старую жизнь.

И пока он говорит, я вижу страх.

Раздражение — это только фасад. Под ним — ужас от того, что если он действительно отпустит Лену, у него останется пустота. А заполнять ее придется с нуля.

— Где вы ищете новых девушек? — спрашиваю я.

— В смысле? В супермаркете между полкой с сыром и йогуртами! В Tinder, конечно. Где же еще?

На лице — легкое недоумение. Мол, а вы что, не в курсе, как это работает?

Кирилл усмехается, но смех какой-то пустой. Ждет, что я тоже засмеюсь? Или это его стандартный защитный механизм?

— Ну да, Tinder, — повторяет он, уже спокойнее. — Листаю — симпатичная, свайп вправо. Другая — тоже норм, свайп. О, блондинка, похоже на… — он осекается.

Но я уже знаю, что Кирилл хотел сказать.

— Давайте разберемся. Вот вы свайпаете, находите кого-то, идете на свидание. Дальше что?

— Дальше начинается хуе*а.

Он откидывается назад, закатывает глаза.

— Короче. На фотках все такие пизд*ц какие красивые, а в реальности — не то. Голос странный. Манеры какие-то не такие.

— А какие должны быть?

— Да хрен знает. Нормальные. — Он снова хмурится. — Меня раздражает, что они вообще… другие.

Я молчу. Люди не любят молчание, они заполняют его.

— Вот с Леной такого не было, — продолжает он, будто сам с собой разговаривает. — Мы сразу совпали. Без вот этой фигни, где ты сидишь напротив человека и не понимаешь, что вообще с ним делать.

Это интересно. Он говорит, будто изначальная легкость с Леной была какой-то мистической неизбежностью, а не результатом пяти лет жизни бок о бок.

— Они не знают наших с Леной шуток, — продолжает он. — Не понимают, почему я люблю определенную музыку. Не могут продолжить мою мысль.

Кирилл недоумевает: почему все такие чужие? Почему все не складывается, как раньше? Ответ прост: потому что это другие люди. Не Лена. Не те, кто прожил с ним пять лет, узнал его вдоль и поперек. Они не смогут понять его с полуслова, потому что они только встретились.

Но он воспринимает это как недостаток. Как будто любое несовпадение — это знак, что человек не подходит.

— Как думаете, а у них вообще есть шанс?

— В смысле?

— У меня создается впечатление, что они должны просто идеально вписаться в ваш сценарий, где главная роль уже три года как занята. Вы ждете, когда вдруг появится кто-то, кто будет говорить правильные слова, двигаться правильными руками, слушать правильную музыку?

Кирилл открывает рот, но быстро его закрывает.

Я вижу, что попал в точку. Он хочет воссоздать свою прошлую жизнь, а не построить новую. Но жизнь так не работает.

— Вам не женщины не подходят, — говорю я. — Вам не подходит реальность.

Кирилл долго молчит. Смотрит в экран так, будто я сейчас предложу более удобный вариант ответа. Но его нет.

Два месяца назад Кирилл пришел ко мне с одним жестко зафиксированным убеждением: "Меня задолбало, что все женщины какие-то не такие".

Он был раздражен, зол, уверен, что проблема не в нем.

Кирилл искренне не понимал, что происходит. Почему даже самые симпатичные и умные женщины вызывали у него только раздражение? Почему после каждого свидания он уходил с ощущением, что потратил время впустую?

И главное — почему никто не похож на Лену?

Точнее, не на саму Лену, а на ее образ, который он хранил в голове, отшлифованный до идеала. В его памяти она не делала ничего неуклюжего, не смеялась странно, не задавала тупых вопросов. Она была идеальной, потому что существовала уже не как человек, а как призрак.

Что изменилось за два месяца?

Кирилл поначалу отбивался, спорил, подкалывал, шутил — иногда забавно, иногда агрессивно.

Но мы сделали три важных вещи:

1. Выявили его автоматические реакции.  Он стал замечать, когда и как начинает  отталкивать женщин, когда ловит себя  на мыслях: "Не так говорит", "Не так  двигает руками", "Что-то в ней раздражает".  Это дало ему возможность останавливаться  и не идти по привычному сценарию.
2. Проработали образ Лены. Мы разбирали  не только хорошее, но и то, что он забыл  или вытеснил. Оказалось, что она тоже  раздражала его, тоже делала глупости,  тоже не всегда "совпадала". 
3. Разрешили ему не строить сразу серьезные  отношения. Кирилл загнал себя в ловушку:  он решил, что если идет на свидание, то  обязательно должен найти "ту самую".  Это создает чудовищное давление,  превращая свидание не в встречу с  человеком, а в собеседование на должность  "будущая жена". 

И вот сегодня он приходит ко мне другим. Не полностью изменившимся, не перерожденным, но явно сдвинувшимся с мертвой точки.

— Ну, в общем, я сходил на свидание, — говорит он с явным удовольствием.

— Хорошее свидание?

— Да вроде норм.

Он машет рукой, но видно — что он доволен.

— Чем отличалось от предыдущих?

Кирилл задумывается.

— Наверное, тем, что я не пытался понять, "подойдет" она мне или нет.

— То есть?

— Я просто… ну, разговаривал. Не анализировал каждую фразу, не искал подвох. Раньше я думал, что мне женщины не подходили, а теперь понимаю, что я сам себе не давал возможности вообще кого-то увидеть.

— А эта девушка, как она?

— Да хрен его знает. Посмотрим. Было неплохое свидание, и это уже хорошо.

Кирилл застрял в прошлом не просто потому, что любил Лену. Он застрял, потому что не понял, почему все закончилось. Она ушла резко, без объяснений, без скандалов, без права на "последний разговор". Это одна из самых жестких форм разрыва. Когда человек исчезает, внезапно, ничего не объяснив.

Когда есть измена, скандалы, предательство — это больно, но, по крайней мере, понятно. Есть причина, есть злость, есть четкое "вот почему". А здесь? Пустота.

В таких ситуациях человек начинает сам искать объяснения. А может, я что-то не так делал? А может, я просто не замечал, как все шло к краху? А может, я мог что-то исправить?

Все это не дает двигаться дальше. Потому что если непонятно, почему прошлое разрушилось — значит, оно все еще не завершено.

В этом и была его главная проблема. Он не искал новую женщину. Он искал ответы. И только когда Кирилл понял, что ответов не будет, только тогда он смог ее отпустить.