Что означают наши сны?

Я долго оттягивала поход к психологу. Подруги говорили, что это может помочь, но сама идея рассказывать о своих переживаниях чужому человеку казалась мне странной. Да и зачем? У меня все было "нормально". Ну, по крайней мере, так я думала, пока однажды не заметила, что засыпаю с тяжелым чувством страха. Это началось несколько месяцев назад. Сны о бабушке. 

Каждый раз одно и то же: я захожу в ее старую квартиру, где мы жили вместе, когда я была ребенком. Там всегда темно, словно кто-то нарочно закрыл все шторы. Только на кухне горит свет. Тусклый, желтый, как в лампах старого образца.

Я открываю дверь и вижу ее. Она сидит за столом, как раньше, в своем привычном старом халате с цветочным узором. Но ее лицо странное — пустое, без эмоций, почти как маска. Она что-то говорит мне, но ее голос звучит так, будто я слушаю его через толщу воды. Я слышу звуки, но не понимаю слов.

Каждый раз я просыпаюсь с гулом в ушах и ощущением, что что-то сделала не так. Или, наоборот, что-то не сделала, но должна была. Этот ком в груди оставался со мной весь день, мешал сосредоточиться. Сначала я думала, что это просто случайные сны, вызванные усталостью. Но потом они стали повторяться все чаще.

Бабушка умерла десять лет назад. Мы были очень близки. Мама работала почти круглосуточно, и я росла с бабушкой. Она была для меня не просто бабушкой — она была моим домом, моей опорой. Когда она ушла, я думала, что пережила ее смерть. Это было больно, но жизнь шла вперед: работа, карьера, заботы. Тогда я даже не плакала много, просто приняла это как данность.

Но эти сны… Они что-то во мне всколыхнули. После одного из них я наткнулась на ее старую фотографию — давно потерянную и внезапно найденную среди старых бумаг. На снимке она была молодой, такой, какой я ее никогда не знала: с гладкой кожей, сияющими глазами и той самой мягкой улыбкой, которая всегда меня успокаивала. Я не смогла сдержаться и заплакала. Это была не просто грусть, а какое-то необъяснимое чувство вины, от которого я не могла избавиться.

Когда я пришла на терапию, мне было трудно говорить. Как объяснить чувство, которое я сама не понимаю?

— Эти сны… они кажутся мне слишком реальными, — сказала я, пытаясь подобрать слова. — Как будто она пытается что-то мне сказать.

Я рассказала, какой она была. Строгая, но справедливая. Бабушка умела держать все под контролем, даже когда деньги были впритык или мама задерживалась допоздна на работе. Она всегда говорила: "Главное, чтобы мы были вместе". Она пекла пироги с яблоками. Она могла выговаривать мне за разбитую кружку, но через пять минут обнимала меня и говорила: "Ничего страшного, главное, чтобы ты не поранилась".

Я всегда думала, что она знала меня лучше всех.

— А что происходило в вашей жизни, когда ее не стало? — спросил психолог.

Я начала вспоминать. Это был мой последний год в университете. Я как раз закончила диплом, начала искать работу. Тогда бабушка заболела — серьезно, врачи говорили, что ей нужен был постоянный уход. Все было как в тумане: больницы, аптеки, суета.

— Но у меня просто не было времени, чтобы ходить к бабушке, — проговорила я, словно это был факт, который не требовал объяснений. 

Но в ту же секунду я почувствовала, как внутри что-то обрывается.

Я вспомнила, как откладывала поездки к ней, думая: "Схожу на следующей неделе". Как пропускала звонки, потому что была занята. А потом ее не стало. Она умерла одна, в своей квартире, а я узнала об этом не сразу.

Мое дыхание стало неровным, и я почувствовала, как слезы начали подступать к глазам.

— Я даже не попрощалась с ней, — прошептала я.

Это было болезненно произнести. Но вместе с болью пришло и облегчение, будто я наконец признала то, что так долго прятала. Мне казалось, что я справилась с ее смертью. Но теперь я понимала, что все это время эта вина жила во мне, скрытая глубоко под слоями суеты и привычного "держись".

Сны о бабушке были не ее голосом. Это был мой собственный голос, который напоминал мне о том, что я пыталась забыть.

После этого я начала работать над этим чувством. Психолог предложил мне написать письмо бабушке, в котором я могла бы сказать все, что не успела при ее жизни. Это было нелегко. Первые слова давались с трудом, но потом они будто сами полились на бумагу: "Прости меня… Я скучаю… Я так хотела, чтобы ты знала, как много ты для меня значила".

Когда я закончила, прочитала письмо вслух на одной из сессий. Это было трудно. Голос дрожал, слезы текли, но внутри стало легче. Но со временем сны начали исчезать. Бабушка больше не появлялась на кухне, не пыталась что-то сказать. Вместо этого я начала замечать ее присутствие в других мелочах. Когда пекла яблочные пироги. Когда слышала старую песню, которую она любила.

Теперь я могу думать о ней с теплотой. Иногда грусть все еще накатывает, но она уже не давит, не разрывает меня изнутри. Это не чувство вины, а память. Живая, светлая память, которая остается со мной, даже когда ее нет рядом.